Внимание! Вы находитесь на старой версии сайта. Новый сайт журнала Искусство доступен по ссылке: iskusstvo-info.ru
события

В лабиринтах современности или глубокое погружение в соленую воду

Биеннале Лиона
Биеннале Стамбула
 
Лионская и Стамбульская биеннале почти ровесницы, открываются они друг за другом по нечетным годам в начале осени. В 2015 году их основные проекты оказались диаметрально противоположными и особенно удобными для сопоставления. Лион представил настоящее шоу для публики, где смыслы оказываются неразличимыми за яркими визуальными эффектами. Зато Стамбул показал проект, максимально игнорирующий интересы зрителя, больше похожий на толстый роман, требующий не столько прочтения, сколько вдумчивого перечитывания.
   
Бессменный директор Лионской биеннале Тьерри Распай утвердил тему «Современность» для трех ближайших проектов – 2015, 2017 и 2019 годов. Строго говоря, про современность рассказывает вообще все нынешнее искусство, поэтому выбор предмета одновременно и претенциозен, и безответственен. Однако "La vie moderne" в исполнении куратора Ральфа Ругоффа оказалась чрезвычайно жестокой. Нет, в основном проекте не пролито ни единой капли крови, не звучит ни одного выстрела, зато и люди, если вообще появляются на картинах, в инсталляциях или на видео, то исключительно как винтики огромной и непостижимой машины, которая и есть время.
 

 
Тьерри Распай неоднократно признавался, что пригласил Ругоффа именно в качестве мастера непредсказуемых шоу. И если качество выставленных работ и не стало особенно приятной неожиданностью, то шоу самого куратора было выполнено поистине блестяще. Вся выставка разместила на первом этаже здания Сакриер — постоянной площадки основного проекта биеннале. Вход на экспозицию перегорожен сложным «Лабиринтом» Ли Вея, выстроенным из огромных параллелепипедов. Хотя со временем выясняется, что существует и гуманная возможность войти на выставку в обход лабиринта, ощущение безысходных блужданий застревает в сознании каждого посетителя 25-м кадром.
 

 
Преодолев запутанные коридоры Ли Вея, попадаешь на центральную площадь, где обнаруживаешь три огромные люстры из пятисот оконных жалюзи Хаке Янг, которая вдохновлялась творчеством Сола Левитта. Люстры то непроницаемы, то прозрачны, то весомы, то призрачны: современность целиком зависит от выбранной точки отсчета. Под ними расположена ударная установка. Звук возникает в результате дождя из вишневых косточек, которые сыплются с потолка. Это «Аура — живая звучащая форма» Селеста Бурсье-Мужено. Многим хорошо запомнились его танцующие сосны во французском павильоне на 56-й Венецианской биеннале. Этикетка гласит: косточками управляет маячок, улавливающий  разговоры  зрителей по мобильникам. Маячок висит рядом, публика бросается звонить друг другу. Напрасно. Инструмент работает по своим собственным законам, напоминая, что современность непредсказуема.
 
За музыкальной установкой обнаруживается будка из досок, упаковочного картона и кусов белого пенопласта. Не сразу замечаешь, что потенциальное жилище бомжа сделано из белого мрамора. Живем не по средствам, замечает грек Андреас Лолис. И это тоже признак современности.      
 
Проходя мимо картины Анны Остойи, изображающей парижский митинг в защиту художников Шарли Эбдо, зритель упирается в стену, на которой висят «Clock rock» Клауса Вебера — камень, из которого выпирает стержень маятника. Современность отменила понятие времени, но не движемся ли мы сейчас в раннее средневековье?
 
Остальная часть Сакриера занята огромными видеоинсталляциями, живыми растениями, автомобильными покрышками, светящимися макетами городов. Идея путешествия, затронутая кураторами двух предыдущих Лионских биеннале - Викторией Нуртурн и Гуннаром Квараном, у Ругоффа преобразуется в блуждание по  бесконечным лабиринтам. В лионском МАС — второй традиционной площадке  биеннале точно также можно бродить по кругу вдоль минималистичных  картин Эда Руши и фотографий нью-йоркских магазинных воришек Мохаммеда Буруисса; хрустеть мусором, покрывающим пол мастерской Эммануэль Лане, воспроизведенной в экспозиции; отдохнуть на пуфиках, расшитых изображениями нагих одалисок, - инсталляция дуэта Антеа Хамилтон-Юлия Верхувен издевательски названа «Плодотворное сидение». И все это чтобы потом неожиданно попасть в явственно обозначенный куратором тупик, где Арсений Жиляев  сконструировал кабинет современного марксиста, наследника Алексея Федорова-Давыдова с копиями Уорхола, ампирными креслами и слепками с античной скульптуры. Или в другой когнитивный тупик, чтобы посмотреть короткое видео левака Джереми Деллера и Цецили Бенголеа, где упитанные уличные брейк-дансерши пытаются демонстрировать свои способности не на привычном для них асфальте бедных окраин, а на мягкой траве респектабельной лионской виллы.
 




Иное дело Стамбул. Сделав девизом 14-й Стамбульской биеннале «Соленая вода: теория мыслимых форм» («SALTWATER: A Theory of Thought Forms») и разместив ее в трех десятках пространств, куратор Каролин Христов-Бакарджиев попыталась растворить современное искусство в культурном бульоне мегаполиса и без того невероятно концентрированного, где соседствуют разные цивилизации от византийских памятников до Музея невинности Орхана Памука, открытого в 2012 году.
 
Самая северная площадка биеннале – маяк в деревне Румели Фенери на подходе к Босфору, самая южная – причал около руин дома Льва Троцкого, что расположен на острове Бююкада в Мраморном море. Зрителю предлагается исследовать сотни артефактов от сакральной живописи аборигенов Северной Австралии до серии из 1001 рисунка  «микро/макро» формата «дюйм на дюйм» Кристин Тейлор Паттен. А затем, мысленно осушив раствор, обнаружить «мыслимые формы». На это нужна как минимум неделя.
 



 
При этом 14-я Стамбульская биеннале выглядит слишком академичной, если не сказать скучноватой, в ней почти нет работ, которые запоминаются сильным образным решением. Впрочем, из этого правила есть исключения. На входе в музей Istanbul Modern – главную площадку биеннале помещена большая инсталляция «Пророки» Ричарда Игби и Марилоу Лемменс. Эти художники коллекционируют всевозможные графики, в которых показано, как колебания в экономике коррелируют с изменениями человеческого поведения. В «Пророках» финансовые кривые представлены в виде тонких проволок на деревянных планках. Их полный список занимает восемь страниц, а самый выразительный называется «Can you see a message there?» и выглядит остроумной пародией на многочисленные предсказания экономистов, которые пытаются заговорить, смягчить, обмануть жесткий кризис, бушующий в мире.
 
В культурном центре DEPO показано новое видео Френсиса Алиса «Молчание Ани». Дети играют на свистульках, имитирующих голоса птиц. С помощью этих нехитрых музыкальных инструментов они пытаются вернуть к жизни Ани – средневековый город на границе Турции и Армении. Но руины молчат.
 
«Самая прекрасная из всех матерей» - так назвал свою инсталляцию из 18 громадных  скульптур Адриан Вильяр Рохас. Его мутанты, гибриды лося и носорога, гориллы и льва, льва и буйвола, в которых смешался органический и неорганический мир, вот-вот выйдут на белый песчаный пляж рядом с руинами дома Троцкого. Чтобы продолжить свою эволюцию.
 

Дмитрий Новик

 
Удобная подписка на Ваш iPad или iPhone
новый номер

Журнала

_iskusstvo_N3_2017_cover_s.jpg
тема номера

Про природу

Тема природы оказалась вдруг одной из важнейших во всём мире. Резкий всплеск интереса художника к окружающей среде постулируется и в статьях газеты The New York Times, и в основном проекте Венецианской биеннале, и в программе Триеннале садов в датском Орхусе. Вероятно, дело здесь не только в том, что художники вдруг осознали, что мы находимся на краю экологической катастрофы, но и во внутренних процессах самого искусства.

Основан в 1933-м году и был первым в СССР периодическим изданием по изобразительному искусству и за годы своего существования приобрел большой авторитет, как у отечественных, так и у зарубежных специалистов и любителей искусства.

В искусстве шел по стопам великих, поэтому следов не оставил