ILLUMInations versus ELIMInations
Девиз ILLUMInations, выбранный Биче Куригер, главным куратором 54-й
Венецианской биеннале, был объявлен задолго до ее открытия. Он
представлялся провокативной игрой с интернациональным и национальным
контекстами современного искусства. Хотя уже тогда были сомнения в
необходимости такого явно выраженного акцента.
Проблемы национальной идентичности кураторы обычно держат в уме, давая возможность тематизировать их художникам. Достаточно вспомнить работы Елены Елагиной-Игоря Макаревича про Садко и Шелы Говды из Индии про женщин в кастовом обществе, показанные на 53-й Биннале.
Еще более неожиданным стало «приглашение» на нынешнюю биеннале знаменитого венецианца XVI века Тинторетто. Объединение в одном проекте старых и новых мастеров, поиск рифм и/или противоречий - задача музейного проекта, что многократно доказано. В той же Венеции - проектами Жана-Юбера Мартена и других кураторов в музее палаццо Фортуни.
Сразу возникли вопросы, почему выбран именно Тинторетто, почему именно «Тайная Вечеря», «Похищение тела св. Марка», «Сотворение животных». Разумеется, госпожа Куригер нашла правильные слова о революционной роли живописи Тинторетто и его влиянии на современную аудиторию. Но основной проект Венецианского биеннале, наверное, предполагает демонстрацию перспектив, а не ретроспекций. По нему публика и художники, не принимающие участие в биеннале, судят о ближайшем будущем современного искусства. Как бы не относиться к проекту куратора 51-й Биеннале Розы Мартинес, девиз - «Всегда немного впереди» был найден удачно.
Нынешний девиз спровоцировал такое прежде невиданное занятие, как подсчеты национального представительства в основном проекте. Речь идет о художниках, либо родившихся, либо живущих в данной стры на карте современного искусства.
Искусство, выставляемое на биеннале, не может быть свободным от политики, что называется, по определению. Но в 2011 году, она вмешалась «весомо, грубо, зримо». Прежде всего, указанием на место действия. На главной пресс-конференции биеннале Биче Куригер заметила: присутствие в основном проекте картин Тинторетто напоминает нам о том, что мы находимся в Венеции. Трудно предположить, что кто-то из художников забыл об этом факте. Половина основного проекта традиционно представлена в Арсенале, где каждый камень дышит Венецией. Вторая часть основного проекта, которая обосновалась в Центральном павильоне в саду Джардини, несет мощный бэкграунд, связанный с более чем вековой историей Венецианских биеннале. Здесь можно вспомнить показанный на 53-й Биеннале дирижабль Гектора Заморы, приземлившийся в длинном дворе Арсенала и готовый отправиться то ли на соседний остров Сан-Джорджо Маджоре, то ли на край света, что поведать всем о благородной миссии Биеннале. Или ироничном и одновременно сделанном с большим пиететом к Венеции проекте Александры Мир. Художница выпустила один миллион открыток с несколькими водными пейзажами, снятыми на всех континентах. На каждую, было впечатано слово VENEZIA. Поэт-Пушкин, фрукт-яблоко, вода, конечно, Венеция. Массовое сознание апроприировало гениальную идею построить город на сотне островов и растиражировала ее по всему миру. Александра Мир высмеяла стереотипное мышление. На 54-й Биеннале венецианская тема, возведенная в ранг сверхзадачи, не принесла успеха. Изобретательная Пипилотти Рист проецирует свое видео на копии венецианских ведут. Микст напоминает клубное ТВ или туристический рекламный ролик. Моника Бонвичини, мастер «паблик-арта», в частности, выразительного стеклянного парусника, бесстрашно бороздящего Осло-фьорд около здания Национального оперного театра Норвегии, воспроизвела в дереве и металле лестницу с картины Тинторетто. Затраченные силы и материалы явно неадекватны весьма скромному художественному результату, напоминающему интерьер мюзик-холла. «The Others» - две сотни таксидермических голубей от Маурицио Каттелана, рассаженные под крышей в разных залах Центрального павильона, были бы уместной реакцией художника на еще один стереотип Венеции. Это желание туристов обязательно покормить голубей на площади Сан-Марко, которые слетаются туда и портят памятники. Но работа Каттелана является всего лишь расширенной версией «Turisti» (Туристов) 1997 года, показанных на 47-й Биеннале. Кстати, нынешним летом, по крайней мере, в дни превью на главной площади Венеции не было продавцов поп-корна, что заметно уменьшило количество птиц. В одном зале с картинами Тинторетто выставлена «Невидимая живопись» Бруно Якоба. На белых листах едва заметны следы высохшей воды. Ход хорош, кого еще можно показать рядом с гением Ренессанса. Но продолжение, выставленное на причалах в Арсенале, становится образом белого флага, выброшенного в знак поражения от имени всех художников 54-й Биеннале. Положение не спасает ироничный проект Синди Шерман, наряду с Каттеланом и Джеймсом Туррелом, самой именитой участницы Биеннале. Как обычно, она сфотографировала себя в образе несуразного персонажа. То в розовом платье и черных кроссовках, то в спортивном трико с накладными грудями и больших серых носках, то в воинственной позе с картонным мечом. Шерман позирует на фоне изображений пасторального леса, которые известны по французским тканям XVIII века, предупреждая всех об опасности заигрывания с классиками. Куратор и художники пытались отстроиться от давления политики. Биче Куригер опубликовала в каталоге биеннале ответы участников на пять вопросов, которые очевидно предполагали снижение пафоса ILLUMInations. Вот эти вопросы. 1.Является ли арт-комьюнити нацией? 2.Сколько национальностей внутри вас? 3.Где вы чувствуете себя дома? 4.На каком языке будет разговаривать будущее? 5.Если бы искусство было государством, чтобы гласила бы его конституция. Приводим лучшие, на наш взгляд, ответы, они принадлежат разным художникам. 1.Нет, это больше похоже на культ. 2. Одна большая, для здоровья и болезней. 3. Там, где я могу поговорить с любым таксистом о политике, урбанистике и еде. 4.Кашлем и поцелуями. 5. Фундаментальное право не делать искусство. Вопросы задавались не только художникам из основного проекта, но и тем, кто выставился в национальных павильонах. Ответы оказались похожими. Кстати, привычное размещение этих павильонов по всему городу изживает себя. Вместе с увеличением количества стран-участников, в 2011 году – рекордные 89, за пределами внимания остается все больше хороших проектов. До тех, кто разместился далеко от Джардини и Арсенала, просто не доходят ноги. В этом году в скромном павильоне Сан-Марино был показан проект «Sono stata io – It was me» Даниэлы Комани, итальянки живущей в Берлине. Точный не по букве, а по смыслу перевод названия – «Это все была я». Художница выбрала по одному важному событию с 1900 по 1999 год, присвоила себе участие в них и распечатала на баннере, как выглядели эти события по ее версии. «1 января 1919. Я основала компартию Германии; 31 августа 1997. Леди Диана и ее друг погибли в автокатастрофе. Я только хотела сделать снимок. 16 ноября 1988 году. Я выбрана первой женщиной президентом Пакистана». Получилась выразительная и точная метафора ответственности художника перед социумом. Возможным решением проблемы разбросанности национальных павильонов является использование Арсенала и особенно Нового Арсенала. В этом году там было показано в общей сложности 11 нацпроектов. Если использовать Новый Арсенал по полной, то поместится еще три десятка. Причина грубого вмешательства политики в искусство, выразившееся в педалировании венецианских и шире национальных сюжетов, откуда возможно происходит девиз 54-й Биенннале, видится в серьезных изменениях западного сознания, которое сложилось после 1968 года. Транслируя эти перемены, европейские лидеры заговорили о провале мультикультурализма. Внутри шенгенской зоны стали регулярно проводиться паспортные проверки, границы государств теряют прозрачность. Финансовые аналитики предрекают сокращение зоны евро, а то и вовсе крах единой европейской валюты. Казалось бы, отказ от мультикультуралистской модели открывает новые возможности для современного искусства как системы изучения глобализованного мира. Не случайно, современные художники в основном отказываются всерьез отвечать на вопрос о своей национальности, что подтвердило анкетирование участников 54-й Биеннале. Но именно мультикультурализм обеспечивает существование современного искусства как пространства, где глобализм взаимодействует с национальной идентичностью. Хороший пример – видео «I will die» китайского художника Yang Zhenzhong, показанный в основном проекте 52-й Биеннале и прочно осевший в You Tube. В разных городах мира люди разных национальностей, возрастов и социального положения произносят одну эту фразу. Спокойно и с достоинством, как древние мудрецы. Отказ от «мультикультурализма» означает поражение проекта «современное искусство». Его место займет не «плавильный котел», а парадигма «жизнь как непрерывное удовольствие» с диктатом унифицированного хайтековского дизайна, как способа потребления роскоши. По этому пути успешно продвигается искусство дальневосточных стран. Оглушительный мировой успех Такаши Мураками – тому свидетельство. Система биеннале, которая складывалась последние тридцать лет как главная площадка для презентации современного искусства, окажется ненужной. Ее вытеснят арт-ярмарки, где полвека (с момента появления Арт-Базеля, уж точно) отрабатываются стратегии раскрутки художников-звезд, внушение публике обязательных удовольствий. В этой ситуации девиз ELIMInations (Устранения) выглядит более уместным. В середине девяностых годов Борис Гройс опубликовал статью «Что такое современное искусство». Философ определил это искусство как постоянное инсценирование собственной смерти, тематизацию неизбежности такой смерти. Тогда такие формулы представлялись эффектной игрой аналитического ума. Оказались пророчеством.
Проблемы национальной идентичности кураторы обычно держат в уме, давая возможность тематизировать их художникам. Достаточно вспомнить работы Елены Елагиной-Игоря Макаревича про Садко и Шелы Говды из Индии про женщин в кастовом обществе, показанные на 53-й Биннале.
Еще более неожиданным стало «приглашение» на нынешнюю биеннале знаменитого венецианца XVI века Тинторетто. Объединение в одном проекте старых и новых мастеров, поиск рифм и/или противоречий - задача музейного проекта, что многократно доказано. В той же Венеции - проектами Жана-Юбера Мартена и других кураторов в музее палаццо Фортуни.
Сразу возникли вопросы, почему выбран именно Тинторетто, почему именно «Тайная Вечеря», «Похищение тела св. Марка», «Сотворение животных». Разумеется, госпожа Куригер нашла правильные слова о революционной роли живописи Тинторетто и его влиянии на современную аудиторию. Но основной проект Венецианского биеннале, наверное, предполагает демонстрацию перспектив, а не ретроспекций. По нему публика и художники, не принимающие участие в биеннале, судят о ближайшем будущем современного искусства. Как бы не относиться к проекту куратора 51-й Биеннале Розы Мартинес, девиз - «Всегда немного впереди» был найден удачно.
Нынешний девиз спровоцировал такое прежде невиданное занятие, как подсчеты национального представительства в основном проекте. Речь идет о художниках, либо родившихся, либо живущих в данной стры на карте современного искусства.
Искусство, выставляемое на биеннале, не может быть свободным от политики, что называется, по определению. Но в 2011 году, она вмешалась «весомо, грубо, зримо». Прежде всего, указанием на место действия. На главной пресс-конференции биеннале Биче Куригер заметила: присутствие в основном проекте картин Тинторетто напоминает нам о том, что мы находимся в Венеции. Трудно предположить, что кто-то из художников забыл об этом факте. Половина основного проекта традиционно представлена в Арсенале, где каждый камень дышит Венецией. Вторая часть основного проекта, которая обосновалась в Центральном павильоне в саду Джардини, несет мощный бэкграунд, связанный с более чем вековой историей Венецианских биеннале. Здесь можно вспомнить показанный на 53-й Биеннале дирижабль Гектора Заморы, приземлившийся в длинном дворе Арсенала и готовый отправиться то ли на соседний остров Сан-Джорджо Маджоре, то ли на край света, что поведать всем о благородной миссии Биеннале. Или ироничном и одновременно сделанном с большим пиететом к Венеции проекте Александры Мир. Художница выпустила один миллион открыток с несколькими водными пейзажами, снятыми на всех континентах. На каждую, было впечатано слово VENEZIA. Поэт-Пушкин, фрукт-яблоко, вода, конечно, Венеция. Массовое сознание апроприировало гениальную идею построить город на сотне островов и растиражировала ее по всему миру. Александра Мир высмеяла стереотипное мышление. На 54-й Биеннале венецианская тема, возведенная в ранг сверхзадачи, не принесла успеха. Изобретательная Пипилотти Рист проецирует свое видео на копии венецианских ведут. Микст напоминает клубное ТВ или туристический рекламный ролик. Моника Бонвичини, мастер «паблик-арта», в частности, выразительного стеклянного парусника, бесстрашно бороздящего Осло-фьорд около здания Национального оперного театра Норвегии, воспроизвела в дереве и металле лестницу с картины Тинторетто. Затраченные силы и материалы явно неадекватны весьма скромному художественному результату, напоминающему интерьер мюзик-холла. «The Others» - две сотни таксидермических голубей от Маурицио Каттелана, рассаженные под крышей в разных залах Центрального павильона, были бы уместной реакцией художника на еще один стереотип Венеции. Это желание туристов обязательно покормить голубей на площади Сан-Марко, которые слетаются туда и портят памятники. Но работа Каттелана является всего лишь расширенной версией «Turisti» (Туристов) 1997 года, показанных на 47-й Биеннале. Кстати, нынешним летом, по крайней мере, в дни превью на главной площади Венеции не было продавцов поп-корна, что заметно уменьшило количество птиц. В одном зале с картинами Тинторетто выставлена «Невидимая живопись» Бруно Якоба. На белых листах едва заметны следы высохшей воды. Ход хорош, кого еще можно показать рядом с гением Ренессанса. Но продолжение, выставленное на причалах в Арсенале, становится образом белого флага, выброшенного в знак поражения от имени всех художников 54-й Биеннале. Положение не спасает ироничный проект Синди Шерман, наряду с Каттеланом и Джеймсом Туррелом, самой именитой участницы Биеннале. Как обычно, она сфотографировала себя в образе несуразного персонажа. То в розовом платье и черных кроссовках, то в спортивном трико с накладными грудями и больших серых носках, то в воинственной позе с картонным мечом. Шерман позирует на фоне изображений пасторального леса, которые известны по французским тканям XVIII века, предупреждая всех об опасности заигрывания с классиками. Куратор и художники пытались отстроиться от давления политики. Биче Куригер опубликовала в каталоге биеннале ответы участников на пять вопросов, которые очевидно предполагали снижение пафоса ILLUMInations. Вот эти вопросы. 1.Является ли арт-комьюнити нацией? 2.Сколько национальностей внутри вас? 3.Где вы чувствуете себя дома? 4.На каком языке будет разговаривать будущее? 5.Если бы искусство было государством, чтобы гласила бы его конституция. Приводим лучшие, на наш взгляд, ответы, они принадлежат разным художникам. 1.Нет, это больше похоже на культ. 2. Одна большая, для здоровья и болезней. 3. Там, где я могу поговорить с любым таксистом о политике, урбанистике и еде. 4.Кашлем и поцелуями. 5. Фундаментальное право не делать искусство. Вопросы задавались не только художникам из основного проекта, но и тем, кто выставился в национальных павильонах. Ответы оказались похожими. Кстати, привычное размещение этих павильонов по всему городу изживает себя. Вместе с увеличением количества стран-участников, в 2011 году – рекордные 89, за пределами внимания остается все больше хороших проектов. До тех, кто разместился далеко от Джардини и Арсенала, просто не доходят ноги. В этом году в скромном павильоне Сан-Марино был показан проект «Sono stata io – It was me» Даниэлы Комани, итальянки живущей в Берлине. Точный не по букве, а по смыслу перевод названия – «Это все была я». Художница выбрала по одному важному событию с 1900 по 1999 год, присвоила себе участие в них и распечатала на баннере, как выглядели эти события по ее версии. «1 января 1919. Я основала компартию Германии; 31 августа 1997. Леди Диана и ее друг погибли в автокатастрофе. Я только хотела сделать снимок. 16 ноября 1988 году. Я выбрана первой женщиной президентом Пакистана». Получилась выразительная и точная метафора ответственности художника перед социумом. Возможным решением проблемы разбросанности национальных павильонов является использование Арсенала и особенно Нового Арсенала. В этом году там было показано в общей сложности 11 нацпроектов. Если использовать Новый Арсенал по полной, то поместится еще три десятка. Причина грубого вмешательства политики в искусство, выразившееся в педалировании венецианских и шире национальных сюжетов, откуда возможно происходит девиз 54-й Биенннале, видится в серьезных изменениях западного сознания, которое сложилось после 1968 года. Транслируя эти перемены, европейские лидеры заговорили о провале мультикультурализма. Внутри шенгенской зоны стали регулярно проводиться паспортные проверки, границы государств теряют прозрачность. Финансовые аналитики предрекают сокращение зоны евро, а то и вовсе крах единой европейской валюты. Казалось бы, отказ от мультикультуралистской модели открывает новые возможности для современного искусства как системы изучения глобализованного мира. Не случайно, современные художники в основном отказываются всерьез отвечать на вопрос о своей национальности, что подтвердило анкетирование участников 54-й Биеннале. Но именно мультикультурализм обеспечивает существование современного искусства как пространства, где глобализм взаимодействует с национальной идентичностью. Хороший пример – видео «I will die» китайского художника Yang Zhenzhong, показанный в основном проекте 52-й Биеннале и прочно осевший в You Tube. В разных городах мира люди разных национальностей, возрастов и социального положения произносят одну эту фразу. Спокойно и с достоинством, как древние мудрецы. Отказ от «мультикультурализма» означает поражение проекта «современное искусство». Его место займет не «плавильный котел», а парадигма «жизнь как непрерывное удовольствие» с диктатом унифицированного хайтековского дизайна, как способа потребления роскоши. По этому пути успешно продвигается искусство дальневосточных стран. Оглушительный мировой успех Такаши Мураками – тому свидетельство. Система биеннале, которая складывалась последние тридцать лет как главная площадка для презентации современного искусства, окажется ненужной. Ее вытеснят арт-ярмарки, где полвека (с момента появления Арт-Базеля, уж точно) отрабатываются стратегии раскрутки художников-звезд, внушение публике обязательных удовольствий. В этой ситуации девиз ELIMInations (Устранения) выглядит более уместным. В середине девяностых годов Борис Гройс опубликовал статью «Что такое современное искусство». Философ определил это искусство как постоянное инсценирование собственной смерти, тематизацию неизбежности такой смерти. Тогда такие формулы представлялись эффектной игрой аналитического ума. Оказались пророчеством.
