Сергей Бархин

Художник должен быть скромным. Приходишьты, допустим, в Лувр. И сколько ты выдержишьМону Лизу, не считая того момента, когдатебя оттеснят японцы с фотоаппаратами?А в театр ты приходишь и вынужден смотретьэто дерьмо по три-четыре часа. А у тебя неттакого времени.Есть претензия, что работа сценографа втеатре мимолетна — сделал макет, собралидекорацию, разобрали, всё. А что, всё должноостаться? И что должно? Мы не знаем. Естьтеория, что ничего не должно. Если вы рас-страиваетесь как художник, что вас через тримесяца выбросили вместе с декорацией, токак же должен расстраиваться актёр? (А ведьэмоция, она гораздо важнее.) Потом, в театреэто всё получается легко. Вот моя сестраделала сотоварищи Курский вокзал: десятьлет. А в театре это три месяца — заказ, эскиз,макет, работа по макету… И что это говорят:архитектура умерла, кино умерло… Я считаю,умерла песня. Вообще всё умерло — вместесо странами и фунтами. Умирает всё. Оста-ётся выковыривание козявок. А театр, как нистранно, есть. Для меня театр был спасением.Там только и можно было уйти от реализма;вы сейчас и не представляете советское ис-кусство той поры. И я никогда не любил рановставать, ходить на службу — бред. В театреприятнее. Актрисы, аплодисменты…